Мы седлали ветра наступавшей зари,              Нам привычны проклятья и злые глаза.

Мы шагали навстречу последней войны.            Нам целились в спину не раз и не два.

Танцевали средь блеска молний клинков          Мы босыми ногами ступили на путь,
Разрывали на части оковы миров.                Что усеян кинжалами, и с него не свернуть. 

Кожу с нас до куска срывали ветра.             Мы щит и опора, мы меч и копьё.
И венчали короной Принца Утра.                    Мы мира прислуга, защита его.

Закалили нас бури, шторма и ветра,             Мы служили живым воплощеньем огня.
Мы прочнее, чем сталь, наша воля-скала.    Слово "смерть" для людей воплощенье меня.

                                                             Мы сходили с ума, разрушали и жгли.
                                                             Разжигали огонь, чтоб сгореть и спасти.
                                                             Разрывали себя, чтоб другим уцелеть.
                                                             Подставляли плечо под горячую плеть.

 

легенда:Пророчество о возрождении

---

Вращается Колесо Времени, приходят и уходят Эпохи, оставляя в 
наследство воспоминания, которые становятся легендой. Легенда тускнеет, 
превращаясь в миф, и даже миф оказывается давно забыт, когда Эпоха, что
породила его, приходит вновь. В Эпоху, называемую Третьей Эпохой, Эпоху,
которая еще будет, Эпоху, давно минувшую, поднялся ветер над полем боя, боя, 
каких были сотни в период этой войны, войны, длившейся 3 месяца, войны, 
в котором враждующими сторонами были айильцы и объединённые силы людей 
средиземья, войны, проходившей около стен Тар Валлона - города Айз Седай, войны, 
проходившей спустя сотни и тысячи лет после смерти Дракона.... Для людей, 
живших в период этой войны - война эта была ужасна... Никто не помнил более 
масштабных войн... А те, кто жили раньше, во времена Артура Ястребиное Крыло, 
или ещё раньше, во времена Троллоковых Войн, или ещё раньше, во время 
Разлома Мира, что началось после смерти Дракона, вот ТЕ люди посмеялись 
 бы над жившими сейчас... Но не в этом дело... Не был ветер началом. 
 Нет ни начала, ни конца оборотам Колеса Времени. Оно само - начало всех начал.

 

Несмотря на разведенный в мраморном камине огонь в гостиной Амерлин было настолько холодно, что Морейн била дрожь, и только благодаря тому, что она крепко стиснула зубы, они не стучали. Это также помогало справляться с зевотой, которая никак не прекращалась, независимо от того, что ей удалось немного поспасть. Вероятно яркие гобелены с красочными сценами цветущих садов, развешенные по стенам, должны были защищать от холода, но с резных карнизов свисали сосульки. С одной стороны, камин был на противоположной стороне комнаты, и его тепло до нее просто не доходило. А с другой - высокие арочные дверцы за ее спиной, ведущие на балкон с видом на личный сад Амерлин, были подогнаны не очень плотно, и пропускали холод через образовавшиеся щели. При каждом порыве ветра ей в спину устремлялся ледяной воздух, проникавший сквозь шерстяное платье. А также платье ее самой близкой подруги. Но несмотря на то, что Суан была родом из Тира, она не подавала вида, что замерзла чуть ли не до смерти. Во Дворце Солнца, что находится в Кайриэне, и в котором выросла Морейн, зимой частенько было столь же холодно. Но там ей все же никогда не приходилось стоять на сквозняке. Холод от мраморных плит пола проникал сквозь иллианский ковер с цветочным узором в туфли Морейн. Кольцо Великого Змея на левой руке, змея, кусающая собственный хвост, символизирующее вечность, начало и непрерывность связи с Башней, казалось кусочком льда. Если Амерлин сказала Принятой стоять на месте и не мешать, то Принятая стоит там, где ей указала Амерлин и старается не беспокоить ее своим посиневшим лицом. На самом деле, хуже холода, был тяжелый едкий дым, который не могли развеять даже самые сильные сквозняки. И это был не просто дым из дымохода, а гарь пожарищ от сожженных окрестных деревень.

             Сконцентрировавшись на холоде, она постаралась забыть о дыме. И о сражении. Сейчас небо за окном уже посерело, предвещая начало утра. Скоро бой, если еще не начался, начнется снова. Ей хотелось бы знать, как продвигается битва. Она имела право знать. Ее дядя начал эту войну. Она, конечно, ни в малейшей степени не извиняла Айил за вред и разрушения, которые они причинили Кайриэну. И городу и стране, но она знала - на ком лежит основная вина. Тем не менее, с самого появления Айил, свобода Принятых была ограничена территорией Башни, почти так же строго, как Послушниц. Возможно, мир за стеной уже перестал существовать.

За маленьким письменным столом друг напротив друга сидели две женщины в шелковых платьях синих оттенков, не подавая вида, что их беспокоит дым или холод, хотя они тоже находились далеко от камина. Конечно, они были Айз Седай с нестареющими лицами. Что им какой-то дым, когда они, безусловно, видели последствия такого количества битв, сколько не видел ни один генерал. Они останутся невозмутимыми, стоя перед тысячью горящих деревень. Никто не становится Айз Седай, не научившись управлять собственными эмоциями, внешне и внутри. Тамра и Гайтара не выглядели уставшими, хотя с первого дня битвы спали только урывками. Поэтому им всю ночь требовались Принятые, на случай, если им захочется отправить их с поручением, или кто-то принесет им послание. Что же касается холода, то ни холод, ни жара не влияют на Сестер, как это происходит с обычными людьми. Они всегда выглядят не замечающими ни жары, ни холода.

                Тамра была не просто Айз Седай. Она была Престолом Амерлин, правительницей всех Айз Седай. Она была избрана из Голубой Айя, но длинный палантин на ее плечах, конечно же, был отмечен полосами всех семи цветов Айя, показывая, что Амерлин представляет все Айя. Быть вне Айя одновременно и преимущество и недостаток. За стенами Башни, когда говорила Тамра Оспения, короли и королевы слушали ее, независимо от того, были у них советницы Айз Седай или они ненавидели Башню. В этом была силы Престол Амерлин. Они могли не принимать ее советов или повиноваться ее инструкциям, но они слушали, и внимательно. Даже Высокие Лорды Тира и Лорд Капитан- Командор Детей Света поступали также.Обычно она справлялась с правителями, но не использовала свое влияние налево и направо без разбора, как за пределами Башни, так и внутри. Тамра была справедливой и беспристрастной, что не всегда означало одно и тоже.

                Вторая женщина, Хранительница Летописей Тамры, была ее полной противоположностью. Она, возможно, была второй самой могущественной женщиной в Башне. Гайтара Моросо всегда была беспристрастна и вежлива, но доброта, казалось, никогда ее не посещала. Она была также достаточно вспыльчива, что больше подходило бы для Зеленой или Желтой. Еще кое-что выделяло Гайтару из прочих. У нее был дар Пророчества. Талант предсказывать то, чему предстоит случиться в будущем. Это был очень редкий Талант, и проявлялся у нее случайно, но капля по капле наводнявшие комнаты Принятых сплетни утверждали, что за прошлые несколько месяцев у Гайтары было не одно единственное Предсказание. А кое-кто утверждал, что причиной тому, что армии, окружившие город, оказались на месте, когда прибыли Айил, являлось одно из Пророчеств Гайтары...

   Тамра повернула голову к принятым, к Морейн и Суан:

   -"Суан,Морейн, сделайте чаю. "

   -"Как прикажете, Мать", - хором решительно ответили они вместе с Суан с глубоким реверансом, и метнулись к двери в приемную, которая располагалась возле камина. Украшенный золотом серебряный заварочный чайник стоял на плетеной салфетке около этой двери, рядом с банкой для заварки, горшком меда, маленьким молочным кувшинчиком, и большим кувшином для воды.  Суан наполнила две зеленых чашки и уже размешала мед в одной из них.

Суан подтолкнула чашку ближе к Морейн. "Для Гайтары", - сказала она тихо. И потом шепотом, сопровождая фразу легкой гримасой, - "Она любит, когда меда побольше, чтобы было похоже на сироп. Она сказала мне не жадничать!" Фарфор обжег пальцы Морейн, но чай остынет до приемлемой температуры, как раз когда она подойдет к письменному столу, где, нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице, сидела Гайтара. Часы из полированного черного дерева на каминной полке прозвонили час Первого Луча.

 Морейн едва только передала Гайтаре ее чашку, но прежде, чем она смогла ответить, как Хранительница вскочила на ноги, натолкнувшись на стол, и так сильно, что опрокинулась чернильница, залив всю столешницу. Содрогаясь, она стояла, разведя руками в стороны, и глядя куда-то поверх головы Морейн широко раскрытыми от ужаса глазами. Это был действительно ужас - чистый и очевидный.

"Он возродился!" – закричала Гайтара. - "Я чувствую его! Дракон сделал свой первый вздох на склоне Горы! Он идет! Он идет! Спаси нас, Свет! Спаси этот мир! Он лежит в снегу и кричит словно гром! Он сияет как солнце!"

На последнем слове она задохнулась, издав тонкий звук, и упала вперед прямо на руки Морейн…..

-Да исполнятся пророчества, прошептала Айз Седай.- Дракон - возродился!